— Дерзко, — заметил Русс. — Немо бы сказал, что ты недостаточно обдумал этот ход.

— Ты на меня давил.

— И ты позволил себя подгонять? — задумчиво произнес Русс. — Я удивлен.

— Сейчас не время для глубоких раздумий.

— Ты об этом уже говорил.

— Об этом важно говорить.

— Но еще и не время для безрассудства, — сказал Русс, передвинув боевого ястреба и повернув боковой стержень. Ярл-владетель Малкадора упал на бок, занимаемая им прорезь закрылась.

— Глупо, — произнес Малкадор, отказавшись от возможности изменить доску ради того, чтобы продвинуть лишнюю фигуру. — Теперь ты открыт.

Русс покачал головой и надавил на сегмент доски перед собой, развернув его на девяносто градусов. Когда тот со щелчком встал на место, Малкадор увидел, что слуги короля теперь готовы обойти его армию с фланга и казнить главную фигуру.

— Ты говоришь «открыт», — сказал Русс. — А я говорю «беркутра».

— Удар охотника, — перевел Малкадор. — Это по-чогорийски.

— Меня научил этому названию Хан, — отозвался Русс (он никогда не приписывал себе чужих заслуг). — Мы называем это «алматтигрбита», но его термин мне нравится больше.

Малкадор аккуратно опрокинул свою главную фигуру набок, зная, что из ловушки Волчьего Короля не будет спасения, одно лишь медленное истребление, из-за которого его оставшаяся без предводителя армия окажется рассеянной по углам доски.

— Славно сыграно, Леман, — произнес Малкадор.

Русс кивнул, наклонился и достал из-под стола широкогорлый кувшин с вином. В другой руке у него была пара оловянных кубков. Один он оставил себе, а второй протянул Малкадору. Сигиллит заметил происхождение вина и с любопытством приподнял бровь.

Русс пожал плечами.

— Не все у Сынов было отравлено колдовством.

Вино разлили, и Малкадор был вынужден согласиться.

— Как скоро твой флот будет готов к бою? — спросил Сигиллит, хотя уже изучил рабочий график фабрикатора Кейна с Новопангейской орбитальной верфи касательно фенрисийских кораблей.

— Щенки Альфария пытались вырвать «Храфнкелю» сердце, но его кости крепки, и он вновь отправится в плаванье, — флегматично проворчал Русс. — Кораблестроители говорят мне, что прежде, чем он будет готов выйти в пустоту, пройдет, по меньшей мере, три месяца, и даже угрозы Медведя не заставят их работать быстрее.

— Медведя?

— Прицепившаяся ошибка в имени, — только и ответил Русс.

— А остальной флот?

— Может и дольше, — сказал Русс. — Задержка раздражает, но если бы ангелы Калибана не прибыли вовремя, флот вообще не из чего было бы восстанавливать. Впрочем, мы занимаем время. Тренируемся, сражаемся и готовимся к предстоящему.

— Ты обдумал мою альтернативу?

— Обдумал, — отозвался Русс.

— И?

— Мой ответ «нет», — произнес Русс. — От нее смердит местью и крайними мерами.

— Это стратегия, — сказал Малкадор. — Упреждающий удар, если угодно.

— Семантика, — ответил Русс, и в его голосе появился предупреждающий скрежет. — Не думай плести вокруг меня лингвистические узлы, Сигиллит. Мне известно, почему ты хочешь сжечь эту планету, но я воин, а не разрушитель.

— Тонкая разница, друг мой, однако если смерть какого-либо мира и заставит магистра войны свернуть с пути, то именно этого.

— Возможно, но это убийство на другой раз, — сказал Русс. — Лучше направить пушки моего флота на самого Хоруса.

— Итак, ты твердо нацелен на это?

— Как проклятый ледолаз бродирграта обречен следовать за дурной звездой.

— Дорн предпочел бы, чтоб ты остался, — произнес Малкадор, передавая Руссу красные фигуры. — Тебе известно, что Терра стала бы сильнее с Великим волком, лежащим в ожидании, оскалив клыки и наточив когти.

— Если я так нужен Рогалу, пусть сам попросит.

— Сейчас он отсутствует.

— Я знаю, где он, — сказал Русс. — Думаешь, я пробивался назад от Алакса и не оставил в тени бесшумных охотников, чтобы посмотреть, кто следует за мной? Мне известно о вторгшемся корабле, и я видел, как люди Рогала его захватили.

— Рогал гордый, — произнес Малкадор. — Но я — нет. Останься, Леман. Расставь своих волков на стенах Терры.

Волчий Король покачал головой.

— Я не создан для ожидания, Сигиллит. Я плохо сражаюсь из-под прикрытия камня, выжидая, пока враг попытается выбить меня. Я палач, а палач наносит первый удар: смертельный взмах, который завершает спор еще до его начала.

Малкадор кивнул. Он подозревал, что ответ Русса будет именно таким, но все равно должен был предложить альтернативу. Он поднял взгляд к вершине купола, где далекие восходящие ветры гнали облака. Прорицатель или астромант могли бы разгадать в их очертаниях знамения и знаки, но Малкадор видел только облака.

— Позвали изгнанного щенка? — спросил Русс, откидываясь назад и допивая вино, будто воду.

Малкадор снова посмотрел на Русса.

— Друг мой, не следует его так называть. Он столкнулся с решением магистра войны предать Императора и отказался ему следовать. Не нужно недооценивать подобную силу характера. Силу, которую по отдельности не проявило множество прочих.

Русс кивнул, уступая, и Малкадор продолжил.

— Челнок из цитадели Сомнус прибыл на виллу Ясу этим утром. Пока мы беседуем, он приближается к Гегемону.

— И ты все еще веришь, что он лучший?

— Лучший? — переспросил Малкадор. — Сложно определить. Несомненно, у него уникальный дар, но лучший ли он? Лучший в чем? Лучший боец, лучший стрелок? Или у него лучшее сердце? Не знаю, лучший ли он, но он тебя не подведет.

Русс тяжело, по-звериному вздохнул.

— Я читал планшеты, которые ты мне дал, и они не успокаивают. Когда Натаниэль Гарро нашел его, он был обезумевшим убийцей, губителем невинных.

— Чудо, что он вообще пережил резню.

— Да, может и так, — произнес Русс.

— Поверь мне, Леман, этот с нами столь же тверд, как и все, кого я встречал.

— А если ты ошибаешься? — спросил Русс, наклоняясь над доской и роняя собственного короля. — Что если он вернется к магистру войны? То, что он видел и делал… То, что он знает… Даже если он так верен, как ты считаешь, ты не можешь знать, что случится, когда он войдет в чрево зверя. Тебе известно, как много от этого зависит.

— Прекрасно известно, старый друг, — произнес Малкадор. — Твоя жизнь, жизнь Императора… Возможно, жизни всех нас. Император создал тебя для ужасной, но необходимой цели. Если кто и сможет остановить Хоруса, пока он не добрался до Терры, так это ты.

Русс резко вскинул голову, и его верхняя губа приподнялась, обнажив зубы, как у животного, почуявшего опасность.

— Он здесь.

Малкадор взглянул в долину и увидел одинокую фигурку, поднимающуюся на мост Сигиллита далеко внизу. На таком расстоянии она была немногим больше серо-стального пятнышка на белом фоне утесов, однако ее осанка не оставляла места для сомнений.

Русс поднялся на ноги, глядя на приближение далекой фигуры так, будто это раненый пес, который в любой момент может броситься на хозяина.

— Итак, это Гарвель Локен, — произнес Волчий Король.

С появлением криоцилиндров купол Возрождения заполнился мерцающим флюоресцентным светом, и Аксиманд ощутил небезосновательную тревогу при виде тех, кто был жив, но должен был быть мертв. Мысль вызывала воспоминание о сне, недослышанное эхо чего-то, что следовало забыть.

— Кто они? — спросил Мортарион, смертельная бледность которого стала еще более походить на трупную в свечении жизнеподдерживающих машин Мавзолитики.

— Величайшее сокровище Двелла, — отозвался Хорус. Фулгрим двинулся среди подвешенных цилиндров, его противоестественная плоть кожисто поскрипывала о битое стекло. — Тысяча поколений его лучших умов, навеки удержанных на пороге смерти в последний миг жизни.

Хорус подал Аксиманду знак выйти вперед, и тот занял место по правую руку от магистра войны. Хорус положил ему на наплечник свою когтистую перчатку.